А что касается идеологической подоплеки архитектуры того времени, то есть подозрение, что даже Татлин пытался «продать» свою Башню советскому правительству в качестве памятника III Интернационалу, а вовсе не сочинял ее таковой изначально. Просто на каком-то отрезке истории авангард в искусстве вошел в резонанс с авангардом социального переустройства, и стал по-настоящему востребованным, что и дало такой мощный всплеск, волны которого расходятся до сих пор.
Об идентичности
– Тема Зодчества’2014 звучит как продолжение выставки «Русское идентичное», сделанной вами на Зодчестве 2012 года. Как они связаны: там вы искали идентичность в постройках двухтысячных, теперь – в современных вещах? Или как-то еще?
А: Два года назад мы, вместе с ведущими критиками, собрали коллективный портрет современной русской архитектуры, а теперь хотим проанализировать, почему именно такой портрет получился, как в одном культурном пространстве могут уживаться сталинские высотки, эстетский минимализм и экспрессивные авторские объекты, что вдохновляет различные тенденции в современной архитектуре России. Другими словами, запустить импульс самоидентификации.
– Раньше тема идентичности пугала слегка, а теперь начинает пугать все сильнее. Вы же не собираетесь искать аналог «особого русского пути» в архитектуре? Как бы вы вообще определили идентичность в архитектуре?
Н: Дело в том, что мы рассматриваем идентичность вне политического контекста. На наш взгляд, это очень важный инструмент, способный вывести русскую архитектуру из системного кризиса, источник новых идей, которым архитекторы сегодня не умеют, и даже боятся пользоваться, рискуя быть уличенными в «патриотических» настроениях.
А: Мы видим идентичность как сумму трех факторов – Места, Времени и личности Творца. Идентичная архитектура способна раскрыть потенциал места, в котором она создается, она способна дать адекватный ответ своему времени, и она несет отпечаток личности своего Творца, его видение пространства. Какой бы хотелось видеть идентичность современной русской архитектуры? В идеале, это тот самый третий путь – синтез рационального Запада и иррационального Востока, нечто органичное и самобытное, черпающее вдохновение из живой традиции прошлого, но использующее актуальный язык настоящего.
– Актуальное значит современное, то есть появившееся сейчас, или оно должно быть не только современным, но еще и актуальным – тогда каковы критерии актуальности?
Н: Как раз очень немногое из современного можно назвать актуальным. Зачастую, идеи, сформулированные в прошлом, становятся сегодня актуальней чем здания, возводимые по современным проектам. На мой взгляд, основной критерий актуальности – это способность решать проблемы современного общества и содействовать его развитию.
– Каким образом будет присуждаться диплом СА «Актуальное»?
Н: Это будет выбор жюри, в которое войдут члены экспертного совета и приглашенные эксперты, имеющие вес в профессиональном сообществе.
– «Павильон Крым» это ваша идея или чья?
Н: Отчасти это наш ответ на актуальную тему года, которую было бы странно игнорировать. В нем мы хотим перевести дискурс с политического на профессиональный, обратить внимание на ценность архитектурного наследия Крыма, и побудить профессиональное сообщество участвовать в решении вопросов, находящихся в их компетенции, вместо того, чтобы тратить силы на бесплодные политические дискуссии. К слову, выставка, которую мы планируем показать, готовилась кураторами еще в то время, когда полуостров находился в составе Украины.
– Чем будет ваше Зодчество кардинально отличаться от остальных?
Н: Нам бы хотелось сделать акцент на смысловой части фестиваля, расширив ее за счет ряда выставочных спецпроектов, раскрывающих общую тему фестиваля.
А: Мы хотим попытаться привить Зодчеству способность задавать вектор развития российской архитектуры, хотя бы на годовом отрезке, до следующего фестиваля. Импульс, заданный на фестивале в Москве, затем должен в течении года распространяться по другим городам, формируя устойчивый дискурс, и, когда он вполне усвоен, Москва посылает следующий импульс, для следующего этапа. У нас уже есть соображения по следующим импульсам, которые следовало бы запустить в профессиональную среду, после того, как она себя «проидентифицирует». Насколько это удастся – покажет время.
– Какие это спецпроекты и какой импульс нынешнего вы назвали бы главным, решающим и долженствующим прорасти?
А: Пока мы не будем раскрывать конкретные спецпроекты, но в целом их идея – показать, как на разных исторических этапах выглядела «живая традиция», и какие смыслы она может придать архитектуре современной. Импульсов в нынешнем году может стать два – придать наследию актуальность, способность стать источником развития территорий, а современной архитектуре – идентичность, способную вывести ее в ранг наследия в будущем.
– Вы братья, но работаете чаще раздельно. Зодчество’2014 это ваш первый совместный проект? Почему именно сейчас вы решили объединиться?
Н: Это наш первый совместный проект такого масштаба. До этого мы делали несколько выставочных проектов, в том числе на фестивале Зодчество в 2012 году. Но то, что мы делаем сейчас, требует консолидации усилий гораздо большего числа людей. На наш взгляд, фестиваль имеет большой потенциал как дискуссионная площадка не только для обсуждения актуальных проблем, но и как инструмент продвижения новых стратегических идей, способных дать через архитектуру новые смыслы обществу, тем самым повысив статус профессии в целом.
